Продолжаем экскурсию и осмотр окрестностей с моста.
  Сразу под мостом, со стороны вокзала, располагалось очень главное для путников сооружение – общественный туалет. Т.к. в вагонах электропоезда действующих туалетов не было или они были закрыты, то народ терпел малую и большую нужду всю дорогу через не могу и после выхода из поезда бегом бежал к этому заветному сооружению, кто через мост, а кто и напрямки по путям. При этом у туалета выстраивались длинные очереди. Туалет был соединён с городской системой канализации, т.е. без традиционной выгребной ямы. Туалет бесплатный, пользоваться мог каждый желающий. Теперь этот туалет канул в лету, как будто его и не было…
  Однако, пройдя от моста по переулку метров 20-ть мы лицезрели справа деревянный одноэтажный жилой дом, рядом с которым располагался туалет с привычной многим выгребной ямой, создавая определённый аромат в округе. Да и мусорная свалка вдоль забора дома не придавала очарования. Дом со временем развалился и его снесли в 2000-е года.

  Слева от переулка, напротив дома, располагались неприглядные сараи, используемые как склады/холодильники ближайших магазинов. Стабильную низкую температуру в таких складах летом обеспечивали глубиной погребов и укладкой в них намороженных зимой глыб льда.
   Такой старинный, мало затратный способ хранения продуктов летом, применяли и некоторые жители Петушков в частном порядке у себя дома. Однако, лёд всё равно летом подтаивал и создавал дополнительную избыточную влажность в погребе, т.е. всё железное (крюки, штыри,…) в погребе быстро ржавело, а деревянное (ящики, полки, лестница,…) гнило.
   Зимой же скоропортящиеся продукты жители частных домов хранили на неотапливаемом дворе в закрытых от мышей железных ёмкостях, т.е. использовали естественный холод природных условий. Забой крупной животины (коров/бычков, поросят, коз ) производили как правило в конце ноября – начале декабре т.е. с началом установившихся морозов. При этом свежее мясо можно было безбоязненно потреблять в пищу всю зиму и начало весны.
 
  Кое-что о холодильниках  https://dzen.ru/a/ZJrWhtPtw1fOx0fg?from_site=mail
  Пройдя по переулку ещё метров десять попадаешь на Станцию. По местной традиции, именно этот перекрёсток улиц Вокзальной и Ленина с большим свободным пространством называли Станцией. Если кто-то сказал, что был на Станции, то это означало, что именно на этой площади. Железнодорожная станция величалась – вокзал, автобусная остановка за ж.д. клубом – автостанция.
Здания магазинов на станции имели свои персональные названия, постоянно перестраивались, менялись, строились или сносились, но неизменной доминантой станции до сих пор остаётся большой двухэтажный Угловой магазин – позиция 1 на фото ниже.

   В 60-е годы на первом этаже продавали продукты, а на втором этаже располагался недорогой ресторан.
   Вход на станцию со стороны моста проходил мимо Железнодорожного продуктового магазина – позиция 2, при этом магазин был по правую руку.
  Магазин позиция 3 имел на своей табличке надпись «Магазин №1». Плакат же над его входом призывал к победе коммунизма. Однако, до коммунизма было очень далеко и продуктов в магазинах явно не хватало на всех, да и ассортимент был скудным.    https://dzen.ru/a/ZbAJFaDLtUUwINkq
    Отличительная черта всех продуктовых магазинов – очереди к каждому отделу и прилавку.  Представьте себе, заходишь, например, в ж.д. магазин и сразу упираешься в плотную толпу людей, которые стоят в очередях. Значит что-то дают. Узнаешь у стоящих, а что именно «выбросили» и принимаешь решение: «Стоять или не стоять? Достанется тебе или нет? Вот в чём вопрос…». По внешнему виду очереди оценить реальное количество покупателей невозможно, т.к. люди часто мигрируют в другие очереди или даже магазины. Очередь движется медленно, т.к. продавец отрезает/насыпает и взвешивает товар, делает математические выкладки на счётах и ведёт расчёт денег с покупателями, разумеется одними и теми же незащищёнными руками. Порой в качестве сдачи, при отсутствии в его кассе мелких медных денег (1, 2, 3 или 5 копеек), продавцы давали коробки спичек по цене 1 коп. /шт.
   

   Сливочное масло и сыр стоили дорого, примерно 3 рубля 60 копеек. В магазин масло поступало в виде больших кубов с весом до 20 кг, завёрнутых в плотную бумагу типа пергамин. Разрезать красиво коротким широким ножом такой большой кусок жирного вязкого холодного продукта очень сложно физически, т.к. масло или сыр сильно прилипают к полотну ножа. Обычно пользовались струной- кусок тонкой проволоки, на краях которой закреплены две ручки, так нарезка получалась ровной.
  Сливочное масло покупатели в основном использовали для бутербродов к чаю или какао. Кофе тогда было только по кинолентам, зато в магазинах могли предложить порошок - кофейный напиток из ячменя или цикорий. Масло добавляли так же в каши и картошку пюре. А для разогрева пищи жители использовали более дешёвый маргарин или парафино-подобный комбинированный жир (комбижир). https://hlebopechka.ru/a/index.php?topic=102103.0   
   Но закупить масло, сыр и другие скоропортящиеся продукты впрок и в большом количестве не получалось в принципе, т.к. домашних холодильников почти не было. Жители частных домов для хранения таких продуктов использовали погреба. Жители многоквартирных домов пользовались зимой сеткой-авоськой или железным коробом, закреплёнными снаружи окна кухни. У некоторых на кухне для этих целей была в стене ниша под окном, т.е. там кладка стены всего в половину кирпича (12 см.) и ещё вытяжка сверху на улицу. Все эти обстоятельства обязывали людей чаще ходить в магазины (стоять в очередях) за свежими продуктами, т.к. магазинное хранение продуктов было организовано лучше. Еду дома готовили ежедневно и не оставляли на завтра. Не даром говорят, что с изобретением холодильников люди вынуждены есть несвежие продукты.
   Так же был всплеск очередей в 1969г. во время угрозы полномасштабной войны с Китаем https://istoriarusi.ru/cccp/sovetsko-ki … nskiy.html  Да и события в ЧССР 1968 года приносили тревогу.  Детская психика защищена от таких страшных событий как война своим недопониманием. Но даже мы- дети чувствовали леденящее дыхание войны по переживаниям наших родителей, разговорам между взрослыми. Люди, наученные недавним тяжёлым опытом Великой отечественной войны, покупали впрок мало портящиеся товары: соль, сахар, мыло, спички, свечи, керосин и т.п. Именно тогда наше поколение впервые столкнулось с реальной угрозой войны. Второй раз, но уже обжигающее дыхание войны коснётся наше поколение в конце 70-х. Афганистан: 24 декабря 1979 года - 15 февраля 1989 года. https://ria.ru/20230215/dolg-1851664197.html
   Но это будет примерно через десять лет, т.е. у нас есть отсрочка на подрасти и выучиться, но мы об этом ничего не знаем. А пока весна и мы с папой идём в Филинскую школу, смотрим по сторонам, примечаем и рассуждаем об увиденном…
Как правило, в качестве упаковочной бумаги использовали толстую серую тяжёлую бумагу. Получалось, что эту бумагу продавали людям по цене дорогого продукта, часто забывая положить такую же бумагу как противовес на другую чашу весов.  Под сыпучие продукты (крупы, макароны, песок, кусковой сахар, …) посетители предусмотрительно приносили с собой тряпичные мешочки с завязками.  Можно было попросить завернуть сыпучку в кулёк, но велика вероятность, что кулёк по дороге домой развяжется или порвётся и тогда из него всё высыплется. Хорошо, если в руках закрытая сумка, а если обычная сетка-авоська…
  Для покупки подсолнечного масла всегда брали с собой стеклянные водочные бутылки по 0,5 литра с газетными затычками. Масло продавали только на разлив, при этом обязательно края твоей бутылки будут в масле, а, следовательно, руки и сумка.
  Весы у продавцов были механические со стрелкой и двумя чашами. На одну чашу ставили весовые гири, если вес превышал 1 кг., а на вторую покупаемый продукт.
   При этом в ж.д. магазине в первой половине находятся несколько разных отделов: гастрономия, бакалея и кондитерка. Во второй половине - рыбный отдел со специфическим запахом солёной бочковой селёдки, мойвы, кильки, …
   В каждый отдел стоит отдельная очередь, и чтобы как-то сэкономить время стояния люди занимают сразу несколько очередей, запоминают кто за кем стоит и как далеко от продавца. И если для взрослого человека это задача как-то выполнима, то для ребёнка, которого родители временно поставили в очередь – это беда, шок. Все люди примерно в одинаковых пальто, женщины в платках и примерно на одно лицо. При этом, лицо ты почти не видишь, а больше запоминаешь спины впереди стоящих. Запомнить их облик - тяжёлая задача, тем более, что они тоже постоянно убегают проверить свою очередь в другой отдел или мужики покурить или сходить в туалет под мост.
    Бывало, что стоящий впереди тебя человек устал, плюнул и пошел домой, не предупредив сзади стоящих. Тогда в очереди поднималась суматоха и выяснения кто-за кем стоит. Чтобы избежать таких выяснений приходилось запоминать не только впереди стоящего, но и того, кто впереди тебя на один-два человека. Более того, приходилось просить впередистоящего, чтобы он тебя тоже запомнил и при случае мог подтвердить, что я за ним занимал. Очередь - это целая наука, познания которой собираются по крупицам жизненных ситуаций.
  Говорят, в фильме «Мимино» был изначально эпизод, когда худощавый грузин и колоритный армянин едут в лифте гостиницы и к ним входят два совершенно одинаковых японца как по лицу, так и по одежде. И один японец говорит другому: «Эти РУССКИЕ все на одно лицо…». У меня было в очереди примерно такое же восприятие и память на лица.
   Мне в такие тревожные минуты думалось, что насколько бы было проще стоять в очереди, если бы на спине каждого покупателя повесили номерок, например, как на спортивных соревнованиях по биатлону. Смех-смехом, но по жизни мне довелось стоять в очереди в ЦУМе в Москве в конце 70-х, где действительно были трёхзначные номера, правда их писали авторучкой на ладони. Подделать номерок особо не получится, т.к. ещё надо подобрать такой же цвет пасты ручки (а они отличались) и не столкнуться с «одноимённым». И не дай Бог сотрёшь запотелой рукой номерок, всё, очередь профукал. Эта система, надо полагать, была прабабушкой теперешней электронной очереди с бумажными талончиками.
    Тебя, маломерку с ростом чуть больше метра с кепкой, плотно окружают в очереди со всех сторон могучие тела взрослых, как высокие скалы, что порой даже воздуха не хватает дышать. Иногда папа или мама, чтобы найти оставленного ребёнка кричат на всю очередь: «Петя, ты где?». И только по ответному жалостливому голосу находят своё чадо с выпученными от этого ужаса глазами.  Родители – берегите детей!
   Очередь – это и место встреч, знакомства и обмена информации. Гул стоит в магазине, что порой бедные продавцы кричат на толпу, чтобы те приутихли и не мешали работать. В такие минуты искренне жаль продавцов, работающих как на конвейере в таких трудных условиях с нервными покупателями. Но и сам дуреешь от шума. В зимний период снег на обуви подтаивает, от чего ногам становится ещё холодней, а голове дышать не чем – жарко и душно. Благо, что в ж.д. магазине пол был тогда деревянный, а в некоторых ведь каменный.
  В иных магазинах, чтобы освободить продавцов от общения с наличными деньгами, установили отдельную будку с кассиром и кассовым аппаратом.  Кассиры мучились с такими кассовыми аппаратами, т.к. ход клавиш был огромный, пальцы сломаешь. Покупатель сперва отстоял очередь в нужный ему отдел, где ему завесили товар и назвали стоимость. Потом покупатель идёт в очередь в кассу, повторяя как мантру, чтобы не забыть, какие суммы надо пробить и в какой отдел.  Получив кассовый чек, покупатель шёл к прилавку в очередь на получение товара и в обмен на чек получал товар.  Продавец при этом резко нанизывал чек на длинную острую вертикальную иглу, вселяющую страх у меня: «А вдруг в суете промажет и игла впиявиться в руку продавца».
   Порой подслеповатый покупатель путался и подавал чек от другого отдела, а продавщица уже нанизала его на иглу и вдруг обнаружила, что чек не её отдела. Тут начиналась перебранка продавца и покупателя, громкие переговоры на весь магазин продавца и продавца соседнего отдела, чтобы та взяла дырявый чек. Нервы и шум на всю округу.
  По завершению покупки у покупателя не оставалось документа, подтверждающего приобретение товара именно в этом магазине такого-то числа и в таком-то количестве. При случае конфликта для подтверждения правоты покупателя как бы нет доказательств, только устные высказывания.
   Иногда кассирша заявляла: «У меня нет сдачи с такой купюры! Я кассу только что сдала. Идите меняйте!». Слабонервные уходили в поисках размена. Более настойчивые шли на обострение, мол по «Правилам торговли» наличие размена дело кассира, а не покупателя. После потери нервов и перепалки под угрозой записи в «Жалобную книгу» всё-таки находится сдача, но настроение потеряно на долго. В перепалке порой участвовали и иные участники очереди, разделившиеся при этом на два враждебных лагеря. Попробуй рассуди - https://ok.ru/profile/155331296434/stat … 9868121010
  Разумеется, порой находились шустрые покупатели, которые лезли без очереди и из этого выходило типа   https://www.youtube.com/watch?v=eRxaLE2uIvg
  Очень страшная фраза от продавцов: «Очередь не занимайте! Товар кончается!». Толпа сразу приходит в смятение, очередь плотнее сжимается, люди ропщут, мол мы уже час стоим… Однако от этого негодования товара не прибавится, а нервы на пределе.
  Такое же чувство обиды у покупателей возникает при фразе: «У нас обед, магазин закрывается». Начинаются просящие вопли, мол ещё хоть меня обслужите. Ан нет, гудки сигнала точного времени по включённому радио означают, что «карета превратилась в тыкву» и покупателей выгоняют из торгового зала. Обед в продуктовых магазинах был с 13.00 до 14.00, а в промтоварах с 14.00 до 15.00. И открывались магазины по-разному: продуктовые с 8.00, а промтовары с 10.00, а в Москве порой и с 11.00.
    После закрытия магазина на обед возникает щемящий вопрос, у которого нет хорошего ответа: «Стоять ли у дверей целый час, но быть потом первым или отойти и потом стать не первым…?» По наступлению заветного времени открытия после обеда народ нетерпеливо стучится в двери магазина, мол опаздываете, хотя фактическое закрытие магазина на обед всегда было с задержкой на время выдворения предыдущих покупателей. Так уж устроен человек, что хочет все порядки трактовать в свою пользу.
    После совершения покупки выходишь из очереди подавленным, помятым, в нервном расстройстве. Хорошо, если таки купил то, что хотел, а если нет, то ещё и чертыхаешься на все лады. А тут еще этот плакат над магазином…
   Потом с тяжёлыми сумками надо было ещё добраться до дома, а это не лёгкий путь, порой с промежуточными остановками для отдыха и поговорить с возможными встречными знакомыми о ситуации на станции. Порой поход на станцию растягивался на половину выходного дня, кстати, единственного до 1967 года. Можно конечно было ограничиться посещением магазинов в Борщевне или у Стадиона, но эти магазинчики очень маленькие, товар туда завозили по остаточному принципу.
    Видео из Самары см.  https://dzen.ru/video/watch/657e953f9280040fe633c94f
     О колбасе и мясе см. рассуждения    https://dzen.ru/a/ZJR_KhlBrkNKXT9c?from_site=mail
  Периодически люди по выходным ездили в Москву за продуктами: сыр, масло сливочное, колбаса, гречка, индийский чай и т.п. Был даже анекдот-загадка: «Длинное, зелёное, пахнет колбасой. Что это?» Ответ – электричка Москва-Петушки (конечный пункт соотносительно по региону рассказа анекдота). И вправду, какой-нибудь уставший и голодный покупатель доставал в вагоне купленную продукцию, отрезал кусочки хлеба и колбасы, кто-то откупоривал что покрепче… При этом запах стоял в вагоне очень ароматный, аппетитный, слюнки сами начинали течь, что и другие пассажиры, поддавшись такому застолью, начинали пробовать и свои пожитки. При этом аромат только усиливался. Сейчас же кусок колбасы аж к носу поднесёшь, ан нет, не пахнет колбасой. Хоть варёная, хоть сырокопчёная дорогая, а запаха аппетитного нет. Беда!
  Чай конечно и в наших магазинах продавали, но это был грузинский чай: сыпешь много, запаха и навара мизер. Однако, будучи намного позднее в Грузии приходилось пить настоящий грузинский чай - прелесть. Совсем не хуже тогдашнего индийского, упакованного в пачки с этикеткой с изображением слона. Его некоторые так и называли- чай со слоником. Однако, раньше Индия расплачивалась за поставки советского оборудования настоящим качественным чаем. Теперь же чай из Индии и Китая идёт самый бюджетный суррогат, без вкуса и запаха – одно название, что чай.
  Разумеется, когда в магазине не давали мясо, хорошую колбасу (про сырокопчёные совсем молчу, т.к. это экзотика и очень дорого), сливочное масло, гречку (ядрицу или продел), крупный рис, хороший сыр, дрожжи (для блинов и браги) и т.п. редкие товары, то очередей особых не было. Частенько в продаже были колбасы ливерные (не яичная) и конская, но они на любителя.
  Вот что рассказывают про дефицит наши ровесники https://yandex.ru/video/preview/6078791612450594129
   С противоположной стороны от входа в ж.д. магазин располагалось одноэтажное деревянное здание, в котором размещался книжный магазин. Мне нравился этот магазин. Прилавки с книжками в нём были по периметру, а ещё в центре зала стоял большой стол - развал. В магазине было много разных крупноформатных красочных детских книг, продавали диафильмы и географические раскрашенные карты. Там же продавали книги для взрослых, но они не интересные: толстые, тяжёлые и без картинок.
  Я ещё тогда не знал, что интерес к определённым книгам и авторам возникает по мере взросления, всему своё время.
   На обратной стороне книг была указана их стоимость. Причём розничную стоимость сразу указывали в типографии, не зависимо от места продажи. На многие другие пром.товары тоже указывали розничную стоимость сразу на заводе, например, на столовых ложках и вилках цена была выдавлена штампом пресса.
  В книжном магазине был так же специальный отдел с политической литературой: уставы КПСС, ВЛКСМ, пионерской организации; всевозможные брошюры и пособия, материалы разных съездов, толстые и тоненькие сборники работ В.И. Ленина. Стоимость этих книжек была мизерная, т.к. они финансировались из фонда членских взносов, а это примерно 1 % от зарплаты члена партии. А если учесть, сколько было членов и кандидатов в члены КПСС, членов ВЛКСМ, то сумма фонда («золото партии») набегает приличная. Примечательно то, что сейчас, спустя более 30 лет после развала КПСС работы В.И. Ленина вновь актуальны и поучительны. https://dzen.ru/a/YmK3OwzyOHCKzN8V
  Так же в магазине продавали учебники для школьников разных классов. В те времена ученики должны были сами покупать нужные учебники. Причём, школьные программы периодически менялись и просто взять учебник у ученика, который по нему только что отучился не всегда было корректно, т.к. на следующий год мог требоваться по этому предмету иной автор учебника или иное издательство. Предметов много и учебники в продаже купить сложно, т.к. одинаковых классов в городе много, да ещё в каждом классе более 30 человек. Поэтому родителям приходилось порой ездить в Орехово-Зуево или даже Москву- большая головная боль для всех.

  Магазин позиция 4 (см. фото выше) имел интересную особенность – в середине зала стояла чугунная круглая печь диаметром порядка одного метра с волнистой поверхностью, к которой руки посетителей сами тянулись после входа с мороза на улице. Печь топили дровами, огонь весело гудел внутри чугунки. Мне было приятно стоять зимой у печки, пока родители в этом или соседнем магазине что-то покупали.
  Магазины 3 и 4 просуществовали на станции до конца 60-х годов, затем их и соседний частный дом снесли с целью размещения на этом месте колхозного рынка, а торговые отделы из этих магазинов перенесли в другие места.

   В 1963 году на «горе» построили здание для размещения в нём районного совета народных депутатов (Райсовет) и районного исполнительного комитета (Райком) на недавно сформированной просторной Советской площади. Там же в 1965г. возвели обелиск в честь 20-ти летнего юбилея победы над фашистской Германией. А до этого времени местом проведения праздничных митингов и шествий была площадь на станции. Именно поэтому мы видим на старых фото много горожан на станции, а в руках у некоторых плакаты. Тут же видим школьников в фуражках. Колонны демонстрантов двигалась со стороны улицы Ленина и сворачивали на улицу Вокзальная в сторону школы №2.

  Трибуна располагалась рядом со стеной, расположенной по другую сторону площади, напротив главного входа в Угловой магазин, школьники на фото как раз стоят лицом к этой трибуне. С левого края стены (если на неё смотреть) был проход на ж.д. мост.
    Изначально стена ограничивала территорию площади и загораживала непрезентабельные склады/холодильники. Затем стену облагородили и превратили в Доску почёта, т.е. на неё устанавливали фотопортреты лучших людей города. А с переносом Доски почёта ближе к райсовету стену переоформили в большой идеологический плакат. Вышло несколько символично: стена идеологии пытается заслонить реальное положение дел. Впрочем, так было всегда и везде.

  По правую сторону стены располагались два киоска: канц. товары/периодическая печать и любимый детворой киоск «Мороженое». 
  Мороженое, несколько сортов, изготовливали в г. Орехово-Зуево, а если конкретней, то холодильник был на самом въезде в город со стороны Петушков, недоезжая станции Крутое. Когда нам с семьёй приходилось проезжать на электричке мимо него, то я и брат порой махали ему руками в виде приветствия. Кстати, по вагонам частенько продавцы возили тележку с мороженым и пассажиры охотно его покупали в качестве лакомства и перекуса. Когда отец покупал в киоске на станции мороженое, то чтобы донести его в сохранности по жаре до дома, выпрашивал ещё и кусочек сухого льда. Забавно было дома опустить оставшийся кусочек сухого льда в воду и наблюдать бульканье и выход белого тумана, после чего вода становилась газированной.

  Площадь станции простиралась на запад до здания ж.д. клуба.

  В 1918 году на ж.д. станции Петушки образовался профсоюз железнодорожников, местком которого способствовал открытию библиотеки с фондом в 300 книг в одной из комнат второго этажа вокзала.
  В 1927 году профсоюз железнодорожников с помощью других предприятий города инициировал строительство нового здания ж.д. клуба напротив вокзала.
   Новый клуб получил название имени 9 января.

Для справки. 
   9 января 1905г. в Санкт-Петербурге демонстрация мирных людей двигалась к царю, чтобы поведать о своём тягостном положении. Народ полагал, что сам царь хороший и добрый, а его чиновники всё искажают и угнетают людей.  Как всегда, среди толпы были шпики (тайные агенты полиции, фиксирующие события) и провокаторы, желающие поживиться на фоне любых протестов.
   Однако, вооружённые отряды полиции, прикормленные властью, жестоко расправились с мирными людьми.  https://spb.aif.ru/politic/action/1420643
  Странно, что в последствии по совокупности деяний царя назначили святым, а по его милости безвинно убиенные стали правонарушителями, о которых теперь даже не вспоминают.
  Примечательно, что некоторые люди до сих пор верят в доброго царя. Однако, ещё Н.А. Некрасов писал, что надежды на доброго барина тщетны   https://ilibrary.ru/text/1253/p.1/index.html

   В октябре 1941 года фашисты стояли под Москвой, всего в чуть больше ста километрах от Петушков. В это время всех железнодорожников, работавших в сменах непосредственно связанных с движением поездов, временно перевели на казарменное положение. Занято было помещение железнодорожной школы и некоторые комнаты паровозного депо. В железнодорожном клубе разместился истребительный батальон. На крыше клуба был наблюдательный пункт противовоздушной обороны, т.к. фашистские самолёты периодически пролетали над Петушками по пути во Владимир и Горький. Иногда сбрасывали бомбы и наш железнодорожный узел. Из активистов станции создавались группы общественной охраны, которые в свободное от работы время дежурили у особо важных объектов станции. Особое внимание уделялось охране железной дороги, водонапорной башни, готовых под поезда паровозов, стоявших в депо и прибывших в парк составов.
  Позднее, в сквере между вокзалом и клубом было огорожена танцевальная площадка под открытым небом с «живой» музыкой.
   

   
     
   Рядом с танц. площадкой на обособленной небольшой территории, огороженной низким штакетником, был установлен на постаменте бюст В.И. Ленина. Однако, получилось, наверно, странное неуважение к создателю нашего государства, т.к сразу перед бюстом установили скамейку, на которой люди вынуждены сидеть спиной к лику вождя. Было бы, наверно, правильнее, если бы эта скамейка стояла где-то сбоку. Но как это обычно бывает, чрезмерное использования идеологических объектов приводит к притуплению внимания окружающих к ним и люди на них не обращают осмысленного внимания.
  В клуб так же была переведена библиотека из здания вокзала. Новая библиотека имела свой читальный зал, а её книжный фонд состоял уже из нескольких тысяч экземпляров книг разной тематики.
     В клубе был кинозал с балконом. Коротышкам и малолеткам, типа меня, было очень забавно сидеть на высоком балконе и смотреть на людей в зале с высоты, а не как в обычной жизни снизу вверх.

  Увы, в наше время коммерция победила культуру и ныне на месте ж.д. клуба разместились магазины «Магнит» и «Верный»

Всякий раз, поднимаясь на железнодорожный мост в Петушках, я невольно поворачиваю голову в ту сторону- южнее ж.д. и восточнее моста, где стоит здание бывшего Петушинского хлебозавода, где прошли десять лет моей жизни, со всеми её радостями и бедами. Место, где с коллективом, ставшим мне почти родным, мы проживали трудные перестроечные и девяностые годы. Где зарождалась дружба, была любовь, обретали силу понятия ответственности и взаимовыручки.
   Мы менялись вместе со страной, привыкая к новому укладу жизни, перестраивались, принимая новые веяния времени, и неизменно продолжали выполнять работу, ради которой приходили сюда. Здесь мы пекли хлеб. И не иначе как Божий промысел привёл меня – химика по первому образованию, в коллектив хлебокомбината Петушинского райпо. Отсюда пошёл отчёт моей профессиональной деятельности. И я - дочь «жителя блокадного Ленинграда», чья родня умирала от голода, не имея лишнего кусочка хлеба, тридцать с лишним лет своей жизни посвятила производству этого продукта.

   Покинула хлебозавод я с должности мастера (зав. производством), променяв его на московскую зарплату и новые перспективы. Но ещё долгое время прилипшие телефонные фразы «слушаю, хлебозавод» и «у меня на заводе...» оставались в моём лексиконе, вызывая дружеские шутки типа: «О, у тебя есть свой завод?» На что, смеясь я отвечала: был, до прихода к вам. Это сейчас, с теперешним своим опытом, я могу рассказать о хлебе всё, а тогда…
     «Что ты им там нахимичишь?» -– шутили в ответ на мою новость знакомые. И действительно, я шла в хлебопечение, ничего не понимая в нём. Единственные мои познания в этой отрасли состояли из рассказов бабушки, которая в военные годы работала на том же Петушинском хлебозаводе, и умещались они в двух фразах: «Тесто мы месили в корытах, а в печь сажали на лопатах». Но и сейчас, спустя три десятилетия, объездив по работе несколько сотен предприятий разного производственного уровня, я всё ещё обращаюсь к тому опыту, который получила, придя на работу в хлебокомбинат Петушинского райпо.
       Не многие знают о том, что в разное время хлебокомбинат имел пять производственных участков: в Болдино, в Костерёво, два в Петушках и в Покрове.
       Правда, второй Петушинский производственный цех (пекарня), который находился сзади музыкальной школы, сгорел ещё в семидесятые. Но, какой с него был вкусный хлеб, помнят жители окрестных домов и интернатовцы тех лет. Потому, что на запах, только что привезённого, ещё теплого ржано-пшеничного, под окно школьной столовой, где стоял стол для резки хлеба, как воробьи на горбушку собиралась малышня. Помнится, учащимся первого и второго классов, на большой перемене, раздавалось по половинке ломтя свежего хлебушка. Иногда даже с кусочком плавленого сыра.
     Помимо хлеба и булочных изделий комбинат выпускал сладкую соломку к чаю на Костерёвском заводе, кукурузные палочки и печенье в Покрове. При этом, выработка самого малого из хлебозаводов (Петушинского) в сутки составляла 7.5 - 8.0 тонн.
     А по ту сторону железнодорожного полотна, напротив складов оптовой базы, по-современному тогда (Рижскому) проекту, строилось новое здание хлебозавода, которому так и не суждено было стать работающим предприятием. На лопатах, конечно, никто уже не пёк, месили, как и сейчас, не в корытах, а на тестомесильных машинах, в округлых ёмкостях вместимостью 330 литров, называемых дежами.
         Коллектив бригад был в основном женским. Мужские должности в смене – кочегар и слесарь. Счастье, если в бригаду, на должность тестовода или помощника тестовода устраивался мужчина. Только такая радость, увы, длилась не долго. Это сейчас вся сортовая мука приходит в мешках по пятьдесят килограмм. А тогда – мешки с пшеничной мукой весили СЕМДЕСЯТ! Вес мешка соизмерим с весом работника. Снять такой бесформенный мешок со стопки, уложенной в десять рядов, да подтащить его к мукопросеивателю – работа для молодых и очень физически сильных. А поднимать такую тяжесть с уровня пола и забросить на плечо ещё та забава для культуристов. Порой работник взвалит такой мешок на плечо и уже не хозяин своим ногам, т.к. они идут сами куда хотят, так человека шатает при перестановке ног. Мука имеет влажность и не спешит легко высыпаться из мешка и приходится на вытянутых вверх руках вытряхивать слежавшуюся муку из мешка.
     Молодёжь не больно-то шла на такую работу. Вернее, долго на ней не задерживалась. Ведь помимо мешков, нужно было работать с дежами, в каждой из которых до ста пятидесяти килограмм теста, не считая собственного веса. Потягай-ка такую. А в перерывах между замесами – ещё и пекарям помогать готовый хлеб укладывать. Натягаются так за смену мужики, руки и спина заболят, и уйдут на больничный. А то куда хуже – запьют. 
    Выйдут женщины в ночь на работу, а мужика-то в смене и нет. Хорошо, если кочегар или слесарь согласятся мешки таскать. А то придётся бабёнкам вдвоём, либо втроём мешок поднимать. А сколько таких мешков за ночь?! И не каждая согласится – всяк о своём здоровье печётся. Грыжу заработать очень легко.
    И у пекаря труд был не из лёгких: тогда хлеб формовался в формы «тройчатки» (для трёх буханок сразу) с ручной пересадкой от формующей машины на стеллаж для расстойки, далее со стеллажа в печь, а из печи на стол для выбивки хлеба. И, если учитывать, что каждая тройчатка в пустом виде весила около 1,7 кг., с тестом – около 4,5 кг., (буханки были бо́льшего развеса, чем сейчас), а полная печь вмещала 180 таких тройчаток, то нетрудно представить, как уставали за смену женские руки. А смены? Утренние, вечерние и ночные...
     Как же существенно было знать, какая смена выпадает на какой праздник. Мы их высчитывали на год вперёд. Особенно новогодние дни! В хлебопечении не бывает остановок. И когда вся страна, под бой курантов, веселится за праздничным столом или отсыпается после бурного веселья, пекарь делает своё дело. И не дай Бог проявить слабину или расхлябанность – за брак в магазинах наказание рублём! А то и увольнение, для всех, кто виновен в его производстве и отгрузке. Любая жалоба покупателя обязательно рассматривалась руководством, приносились извинения, и по возможности, бракованная продукция менялась на свежевыпеченную.
      Завод работал на полную мощь. В жаркие рабочие будни, порой, не хватало времени на обеденный перекус. Именно перекус, потому что в хлебопечении нет нормированного обеденного перерыва. Тесто не любит отлагательств. Зато как радовалась душа, когда после твоей смены экспедиция была заполнены ровными, румяными, ароматными буханками, батонами, булками.
     Помнится, фраза, сказанная в моём присутствии в адрес пекарей кем-то на автобусной остановке: «вон те, что хлебом пахнут, стоят и улыбаются как блаженные, радуются, что город накормили».
    А мы принимали тяжелый производственный процесс и не роптали. Были заказы, был заработок. Трудные моменты менялись на радостные. Жизнь била ключом. Была молодость, были силы и моё желание: несмотря на должность технолога лично освоить все рабочие специальности от тестовода до бригадира, пройти эту начальную школу, усвоить азы профессии.
      С началом девяностых трудности перестроечного периода и развала Союза коснулись хлебопечения. Когда вводились талоны на продукты и увеличилось потребление хлеба, заводы не справлялись с заказами, в магазинах выстраивались очереди, люди записывали очерёдность на ладонях – начались сбои с поставкой сырья.
         Руководству предприятия приходилось искать новых поставщиков по доступным ценам, но не всегда с хорошим качеством. Отчего страдало и качество хлеба, а вместе с этим падали заказы. Активизировались предприниматели, решившие поставлять в город хлеб из других регионов. Завод пытался выжить, а по городу гуляли разные кривотолки, мол, для себя хлеб пекут отдельно, из хорошей муки и сырья побольше кладут, чтобы повкуснее! Только как это можно было реализовать никто не задумывался. А то что, нам самим, в начале девяностых, приходилось после ночной смены, садится на утреннюю электричку и ехать в Орехово-Зуево, к открытию булочной, на улице Ленина, чтобы купить пшеничные батоны детям на бутерброды, думаю: у многих и в уме не укладывалось.
     Нелёгкими годами для выживания хлебокомбината явились и конец девяностых – начало двухтысячных. Прочно утвердилась на местном рынке хлебопекарная продукция из Орехово-Зуева. Стали усиленно пробиваться и конкуренты из других регионов области. Наметился сильный спад собственного производства. Только в Петушках суточная выработка продукции снизилась в шесть раз.
    Было принято решение о закрытие завода в Костерёво. Так на весну 1998 года в составе хлебокомбината осталось только два завода. Уменьшилась численность работников, упала зарплата, появилась необходимость экономить на всём. Выполнять своими силами те работы, на которые раньше приглашали специалистов. Всеми правдами-неправдами старались мы реанимировать угасающее производство. Даже часть помещения экспедиции переоборудовали в кондитерский цех.
     Но сравнительно низкий уровень зарплаты удерживал на заводе только терпеливых. К примеру, был период, когда найти человека на должность уборщицы, даже с помощью биржи труда, не представлялось возможным. Своими силами, за счёт потерянных выходных, приводили мы завод в порядок, поддерживали в нём чистоту подкрашивая стены, утепляя на зиму окна. Он действительно был нашим. А для меня – моим. И любая встреча с кем-либо из той, хлебозаводской жизни, словно встреча с роднёй, жившей со мной под одной крышей в стенах хлебозавода, и творившей одно общее и благое дело – производство хлеба!
     Так уж случилось в жизни, что мне пришлось пройти через закрытие трех предприятий и крупного торгового холдинга, где довелось трудиться. Казалось бы, прими это как данность. Сколько таких ситуаций по всей стране. Но не могу. С ностальгией вспоминаю мои первые годы работы на нашем хлебозаводе, загруженность рабочих смен, востребованность в хлебе местного производства. До сих под болезненно воспринимаю любой факт закрытия хлебозаводов.
     Одно лекарство для меня – развивающиеся производства других городов, обновлённое оборудование, отремонтированные цеха, достойные зарплаты, а с ними и надежда, что традиционное российское хлебопечение живёт и будет жить.
    Осиротевшим стариком стоит возле железнодорожного полотна мой первый хлебозавод.

Давно утратил он своё назначение, потерял принадлежащие ему когда-то: здание конторы, магазин «Горячий хлеб» и пару топливных баков. Грустит проходная о славном времени её важности. Не разносится больше аромат свежевыпеченного. Не шумят пекаря, в разборках о причинах брака. Нет больше жарких трудовых будней, бессонных ночей. Лишь молодые деревца усиленно завоёвывают территорию возле забора.
    А пустые стены хранят память о тех, кто годами трудился здесь, чтобы накормить горожан и жителей района свежим хлебом. И я, каждый раз поднимаясь на железнодорожный мост, невольно поворачиваю голову в сторону опустевшего здания, словно хочу ему что-то сказать, но не нахожу слов.

Светлана Тюряева (Белова)

Далее наш с папой путь лежит на запад, по улице Кирова, т.е. сразу за универмагом налево. Прямой дороги от ж.д. моста до школы №1 нет, вот и приходится ходить прямыми углами, как шахматный конь, обходя каждый квартал. Можно, как вариант, было уйти на запад и по улицам Вокзальная или Владимирской, но ул. Вокзальная в сырую погоду была плохо проходима, а по ул. Владимирской двигался автотранспорт, а тротуаров там нет, т.е. спрятаться ребёнку особо негде. Улица Кирова более предпочтительней: тихая и с твёрдым тротуаром вдоль фасада комплекса зданий Школы- интерната, огороженного штакетником   Правда, асфальт был уложен строго по границе забора, т.е. в сырую и грязную погоду до асфальта надо было ещё как-то добраться по кочкам и обочинам.

  Вот что пишет в 2022г. директор МБОУ «Гимназия №17» С. Ю. Шмодина:
  «19 декабря 1957 года, в школу приехали 120 детей с разных станций, переездов, железнодорожных будок, разбросанных по большой стальной магистрали Горьковской железной дороги от станции «Железнодорожная» до Урала. Предстояла большая экспериментальная, методическая и организаторская работа по воспитанию традиций коллектива, учащихся, созданию учебного заведения нового типа – школы-интерната для детей из малообеспеченных семей.
   Всё новое, передовое внедрялось учителями в практику. Была создана хорошая материально-техническая база. Много внимания уделялось спорту, воспитанию трудовых навыков, духовно-нравственному воспитанию - были созданы духовой и струнный оркестры, изостудия. Главное, что школьники получали прочные знания, которые помогали им поступать в лучшие учебные заведения страны.
  В становлении школы, в обучении и воспитании учащихся велика заслуга педагогического коллектива, которым руководил заслуженный учитель РСФСР Ерофеев Николай Платонович. Шли годы и десятилетия. Менялась страна, менялась и школа.
   В 1983 году интернат был преобразован в школу продленного дня № 17, ставшую в 1992 году общеобразовательной школой № 17 г. Петушки.
   В 1996 году ей присвоен статус «Общеобразовательная средняя школа №17 с гимназическими классами».
    В 2017 году школа обрела статус гимназии и нынешнее название…»
   Как мы видим на старых фото, фасад учебного здания интерната украшал большой портрет В.И. Ленина и кумачовые транспаранты, что придавало красок этому монументальному сооружению.
   Далее мы с папой обходим территорию интерната по улице Чехова, т.е. поднимаемся вверх по естественной горе. Становиться тяжеловато идти.

Впереди, на самом взгорке, на Советской площади в 1963 года построили здание районного совета народных депутатов и исполнительный комитет, т.е. руководство городом и районом.  На фасаде здания установлен портрет В.И. Ленина, который позднее сменила скульптура вождя в полный рост на высоком постаменте.
   

    Основные политические и культурные массовые мероприятия проводились на этой площади.

  Но нам сейчас не на площадь, поэтому мы на перекрёстке с ул. Чкалова поворачиваем налево и уже прямой дорогой идём до школы №1, т.е. Филинской.
  На перекрёстке с улицей Маяковской нам попался белый автомобиль скорой помощи - «Волга» универсал.

   За перекрёстком город и асфальт закончились, началась деревня Филино.
Судьба сыграла с названием Филино, как и с названием Борщевня, некоторую шутку. Есть название Филино, что означает микрорайон, но нет названия Филино, как изначальной деревни/улицы этого микрорайона. На карте города можно найти только название Филинский проезд/переулок. Наверно, это не справедливо и вводит людей в заблуждение «откуда есть пошла земля Филинская или, скажем, Борщевенская.
  Ну вот мы и добрались до школы №1. Общая продолжительность пути примерно 3 км.
   

   Вот что писала в 2019г.  в воспоминаниях о школе №1 Евгения Секретова, Почётный гражданин Петушинского района:
   «В далеком победном 1945 году мы пришли первый раз в первый класс. Школа в то время была новая, большая, двухэтажная, кирпичная. Она казалась нам дворцом по сравнению с предыдущей - полусгнившей одноэтажной деревянной школой. Наше послевоенное детство было нелёгким, как и у всех в те годы.
  На сохранившейся фотографии нашего первого класса не увидишь нарядных платьев и шикарных бантов. Ученики в тёплых вязаных кофтах, подшитых валенках и серых платочках в клеточку на голове. Было прохладно, одна печь на два класса с топкой из коридора. Не было электричества. В тёмное зимнее время у учителя на столе стояла керосиновая лампа. Не было водопровода. В коридоре стоял бачок с колодезной водой и привязанной к нему общей алюминиевой кружкой. Не было канализации, туалет с выгребной ямой. Дрова для печей заготавливали старшеклассники. Печи топили и ходили за водой на колодец «технички».
   У каждого ученика была чернильница и ручка с металлическим пёрышком. И всё же мы старались хорошо учиться, были жизнерадостны и счастливы. В этом нам помогали любимые учителя и наши мамы. Отцы у большинства не вернулись с войны. На большой перемене нам раздавали по одному кусочку чёрного хлеба, чему мы были очень рады. Помню, бабушка моей подруги Раечки Андреевской на перемене приносила ей и её двум сестрам - Гале и Оле по варёной картошинке. Мы им завидовали и гурьбой помогали бабушке найти своих внучек, которые учились в разных классах.
  В торце школы была маленькая однокомнатная квартирка молодого директора школы- Вячеслава Петровича Шацкого, где он жил вместе с женой – учителем истории Антониной Васильевной. Там же у них родились трое детей.
   О том, какая это была интеллигентная, скромная и добрая семья, говорит вот такой факт. В старших классах учился одарённый ученик из бедной семьи - Вася Маркин. Жили они на торфопредприятии у д. Крутово. Ему приходилось ежедневно преодолевать 12 км, да ещё переправу/мост через Клязьму. Вячеслав Петрович и Антонина Васильевна старались оказывать ему всяческую помощь и частенько находили повод, чтобы пригласить его к себе в квартирку и поделиться своим обедом. Вася окончил школу с медалью и по рекомендации Шацких поступил в Лесотехнический институт.
   Василий Иванович начал с работы лесничего и своим трудом и умением дослужился до замминистра лесного хозяйства. Всю свою жизнь он был благодарен Шацким и считал их вторыми родителями.
   Давно уже нет Вячеслава Петровича - на наш взгляд, самого мудрого, благородного, талантливого. Но его дух, его традиции учителя от Бога до сих пор живы в наших сердцах…»

    Парты в классе, куда мы с папой заглянули, были двухместные с откидными наклонными столешницами, чтобы удобней было сесть на лавку. На горизонтальной полочке парты были два углубления для размещения в них специальных чернильниц, т.к. писать мне предстояло перьевой ручкой.

  Учительница, которая со мной и папой общалась, спросила, как меня зовут и сказала, что сидят не на парте, а за партой. Хотя это показалось мне несколько странно, т.к. стол и сиделка у парты были монолитными, как единое целое, т.е. парта –это всё вместе. Сидеть же ЗА партой – значит сидеть по ту сторону парты. Ан нет.
  О хитростях родного языка мне предстояло ещё много чего узнать. Например, тарелка на столе стоит, а такого же размера коробка почему-то лежат. Если мальчик заберётся на стол с ногами, то он стоит на столе, а если птичка на столе стоит на ножках, то она сидит. Если скажут, что «человек сидит на стуле»- значит расположился на попе, а если скажут, что курица сидит на гнезде– значит по факту она лежит на животе. А на попе она совсем никогда не сидит. Бр-р-р-р… Как тут самому разобраться в логике и, тем более, иностранцу объяснить?! Только потом я узнал от Ф.Тютчева, что порой «Умом Россию не понять…»

(Тема логики и здравого смысла в юмористическом понимании – см. «Морозко» от Уральских пельменей https://yandex.ru/video/preview/11989214606565438936  )

    После того, как меня внесли в список будущих первоклассников мы с папой вернулись домой по той же дороге, что и шли в школу. Хоть мы и притомились, но под горку идти легче, ноги сами несли домой. При этом, к моей радости, папа купил на станции целый килограмм пряников по случаю такого знаменательного события. Вечером всей семьёй попьём душистый чай (со «слоником») и я расскажу маме и брату как всё сегодня было.

P.S.
  Вот такая получилась у нас с Вами экскурсия по городу моего детства.
  Если что-то не так или упустил, Вы поправьте меня.

  Спасибо за компанию!
  С уважением, Петя, будущий первоклассник. Конец 60-х годов.
  Записано со слов Пети в 2024г, с добавлениями и комментариями.

Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную
И на Тенистой улице я постою в тени.
Вишневые, Грушевые, Зеленые, Прохладные,
Как будто в детство давнее ведут меня они…
https://yandex.ru/video/preview/3767244415647091228