Этот рассказ написала девушка Оля 34г. Он был опубликован в местной болтушке.

ЖАСМИН
…да увижу город, по которому столько томился. . В. Ерофеев, Москва-Петушки.

1
Иванову приснился странный сон. Будто он приехал откуда-то издалека к себе в Петушки, а там все не так, как он привык. Еще у вокзала, по соседству с давно неработающим туалетом, на котором, зачем-то повесили плакат с лицами четверых родоначальников, точнее первых начальников, социализма, возвышался большой бревенчатый музей какого-то писателя, которого все тут знают, хотя и не читали. Каждый, кто в музей этот заходит, будто бы во времени перемещается аж в прошлое столетие. Тут ему сразу и Ларионовский сельсовет, и октябрьские тезисы, и магазины очередями, и война.… Хотя нет, про войну здесь молчат. И возглавляет будто бы этот музей та самая баба с косичкой до самых колен и белыми, как у статуи, глазами.
Какая «та самая» Иванов не понял, потому что его схватила за рукав какая-то чокнутая вовсе без глаз и без лица. «Идите за мной, мы опаздываем - скомандовала она, и, как будто Иванов пытался сбежать, поволокла его за собой». Далеко идти не пришлось, их догнал антикварного вида паровоз, на котором сидели почему-то безголовые туристы и весело кричали проходящим автобусам и электричкам: «УУУУУ!!!!! Петушки!!!! А на шеях у них висели медальки и сувениры, а у некоторых и вовсе леденцовые петушки. Иванов почему-то не удивился, что при полном отсутствии головы шеи выглядели вполне упитанно. В самом деле, к чему носить голову, если мозгов не имеется. Сплошной обман получается.
Тут экскурсовод объявила, что паровоз приехал на первый Петушинский вокзал. Оказалось, Иванов и раньше видел это здание. Оно и в самом деле было кирпично-красное и тоже древнее, как и паровоз, даже старше самих Петушков. Оно смотрело на всех окнами и удивлялось. И те, которые в нем жили, удивлялись. И лица у них были красные, потому что наступил митинг с транспарантами и флагами. А когда митинг, все красные, кроме тех, кто еще бледные, да тех, которые уже посинели. Ну, на которых уже не митинг наступил, а все остальные. Но посиневших пока не было, видно опаздывали. А красные от румянца жильцы громко кричали: Нет переселению! Нет удобствам! Да здравствует коллективный туалет на лестничной площадке! Да не засорится во веки веков ведро под раковиной! Аминь! – перекрестился попик из соседней церкви. И запел что-то церковное.
«А ведь и впрямь не засорится ведро-то» - сказал Иванову толстяк, который, как оказалось, сидел рядом. А экскурсовод, хоть и была чокнутая, сказала так: « В настоящее время только здесь туалеты сохранились такими, какими запомнил их наш многонечитаемый В.. Раньше они были еще в желтом домике, рядом с музеем. Но теперь везде экскурсии, и их натерли, как утиные носы. Эти четверо на плакате.… Теперь не скажешь, какого цвета у них глаза. Сравнивать не с чем». И она многозначительно икнула. Толстяк тоже икнул. И представился: «Федот». «Яков» - зачем-то соврал в ответ Иванов и выглянул в окно. Жильцы первого Петушинского вокзала посмотрели на него подозрительно и все как по команде икнули.
«Ну, вот и славненько - сказала экскурсовод, продолжим наше путешествие». И они поехали в музей Петуха, который теперь был известен на весь мир. Каждый, кто приезжал в Петушки, первым делом, старался попасть в Музей Петуха, который расположился в большом старинном здании. И столько там всего выставлено, что все два этажа просто ломятся от желающих посмотреть. А напротив тоже музей только какой-то другой. И куда не глянь – везде музеи в большом количестве, экскурсии одна за одной, одна за одной. Одни едут к Левитану в Елисейково, другие к Солоухину в Алепино, третьи за шоколадками в Покров, а четвертые еще куда-то в Андреевское. И так Иванову стало тошно, что он проснулся.

2
Но, оказалось, тошно стало не только ему, но и его подружке, которая по утрам скрывала беременность, прячась в ванной.
- Наташа! – позвал Иванов, - мне плохо.
- Мне тоже, - ответил Наташин голос из ванной.
- Я вынашиваю одну идею.
- Я тоже вынашиваю, - хотел ответить голос, но почему-то промолчал.
Тогда Иванов плюнул в потолок, но не попал. Пришлось вставать. «Какой странный сон, интересно, к чему». На всякий случай он решил проверить, не изменилось ли что в городе со вчерашнего дня. И вместо того, чтобы идти на работу, отправился на вокзал.
Там ребята в камуфляже охраняли вход на платформу, вероятно полагая, что пассажиры будут покупать билеты. Пассажиры же, выстроившись в очередь у кассы, дружно покупали билеты до ближайшей деревни, делая вид, что им как раз туда и надо, а вовсе не в какую-то там Москву. Два подозрительно знакомых бомжа спали в креслах, укрывшись газетами. Иванов вышел на улицу. Привокзальный туалет, как и прежде, был заперт на большой ржавый замок, а на том месте, где во сне был музей, развалились бревна старорежимного барака. И только одна стена была недавно оштукатурена, будто ждала новых жильцов.
«Все в порядке! - вздохнул с облегчением Иванов, – приснится же такое!» И он уже хотел звонить на работу. Сунул руку в карман, но телефона там не оказалось. «Вот те раз!» Иванов полез в другой карман, потом за пазуху. Но телефона не было и там. Схватился за сумочку, которую носил на поясе, и его кинуло в жар. Ни документов на машину, ни денег, ни сотового. Тут Иванов ощутил слабость в ногах и головокружение. Не видя ничего перед собой, он побрел наугад, и скоро пришел к тому самому дому, который во сне ему представлялся вокзалом. Иванов зашел в единственный подъезд и поднялся на лестничную площадку. Там, около маленького полукруглого окошка, сидели два неряшливо одетых субъекта, и пили водку. Иванов поднял глаза, и посмотрел на них внимательно. И эти бомжи показались ему подозрительно знакомы.
«Ты кто?» - спросил он одного из них. Бомж, уже поднявший стаканчик с прозрачной жидкостью, от неожиданности икнул. И тут у Иванова словно повернулась какая-то пружина в голове, и его понесло. «Федот! Федот! – закричал он, и затопал ногами. – Икота, икота! Перейди на Федота. С Федота на Якова. С Якова на всякого!» И все поплыло перед его глазами: и экскурсовод, и толстяк с леденцовым петушком на шее, и еще какие-то митингующие с красными от румянца лицами. Толпа подхватила его и понесла на площадь. И все гудело, шептало, и пыталось ущипнуть его за ухо. А Иванов все кричал про икоту и про музеи, звал какую-то бабу, которую все знают, потому что она «та самая». И все кружилось перед его глазами, будто оказался он в самом центре торнадо и не может выбраться. Наконец, на том конце крутящегося столба показалось знакомое лицо, которое оказалось попиком из соседней церкви. Он перекрестил Иванова, побрызгал святой водой, и запел что-то церковное.
Когда Иванов открыл глаза, обнаружил, что находится в больничной палате. Встревоженная Наташа о чем-то говорила с доктором. Увидев, что Иванов очнулся, она обрадовалась: «Миленький! Как же ты напугал меня! Все хорошо. Увидишь, все будет хорошо!»
«Наташа! Мне приснился странный сон, - сказал Иванов. – И еще у меня телефон украли». «Ничего, ничего, - шептала Наташа. – Телефон ты дома забыл. И документы, и деньги. Я побежала за тобой, но нигде не могла найти». «Я гулял», - ответил Иванов, и закрыл глаза. Ему стало хорошо и спокойно, как в детстве, когда на даче зацветал жасмин.
31 окт. 07 г.

Хочу почитать Жорж Санд  че нить...

Сам термин "научная фантастика" очень спорен. Обычно имеют в виду, что это то, "что может быть, но не скоро". Только вот сейчас у фантастов "научного" воображения уже не хватает (ИМХО), да и образования, наверно  , и они всё дальше уходят в сказку и мистику. Действительно, человечество долетело до ближних планет и высадилось на Луну не имея микропроцессора. Электронных часов тогда ещё не было! И никто из фантастов не подсказал...
Чисто "научными" фантастами были Казанцев и ранние Стругацкие. Потом была уже просто "фантастика". А Стругацкие писали уже просто "литературу", хотя все их продолжали считать фантастами. И я тоже сомневаюсь, что всё это оказало непосредственное влияние на прогресс. Может только в общекультурной струе...

Ну не надо от людей слишком много требовать, кто мог подумать о том что у  Harry Porter всегото через тридцать лет дома будет стоять ЭВМ в сотни раз мощнее чем та на которой разрабатывали первую ядерную бомбу.

Советская фантаст тусовка против "Звёздных войн" и "Стар трека" , типа запад настраивает народ на свой стиль жизни, где в этих фильмах в будущем нет и не может быть коммунизма. Там (в фильмах), если не брать в расчёт инопланетных форм жизни всё в остальном подведено под американскую обыденную жизнь. Чёрт, а ведь запад оказался прав. Это я всё цитирую со статьи 1985года.

Кстати, вспомнилось. Когда-то в 3-ей школе списывали старые библиотечные книжки, ну и мы набили себе портфели всякими развалюхами. Две из них не так давно нашёл в диване. Одна - сборник Киплинга с прикольными картинками, много я её перечитывал. А другая - фантастическая повесть Мелентьева "33-е марта", где-то год 57-ой.
Там речь идёт про 2005-ый год. Лепота! Катаются электромобили на солнечных батареях, рудники на Луне, стереотелевидение,  атомные поезда(!), атомные домостроительные комбайны. Атомными же реакторами растопили вечную мерзлоту, вместе с ней оттаял замерзший в 1955-ом году пацан. И мамонт вместе с ним оттаял... И они вместе дружно устроили в 2005-ом жесть и кузькину мать. Потом к нему пришла любов в виде внучки его бывшего одноклассника.
Россия-Китай там дружба навек. А про США там вобче ни слова!
Короче, чтиво весёлое. Сечас ТАК уже не пишут.    Или пишут? Видел у дочки что-то на эту тему, надо почитать   

да Виталь, хорошо ещё что ты не написал: свяжись со мной через FBI

сейчас читаю Кен Кизи"Пролетая над гнездом кукушки",хорошая книга,читается быстро и интерестно.

Во сколько понаписали за это время... Ужасть... Что касаемо научной фантастики... Это всего лишь дань времени. Можно вспомнить писателей-ученых - Артура Кларка, даже Хайнлайна (кстати именно он в годы Второй мировой войны входил с жутко засекреченную группу ученых в НАСА, разрабатывающих новое оружие). Фантастика начинала свой путь как беллетризированное научное прогнозирование, но очень скоро всем стало скучно. Сегодня фантастика поднимает вопросы этики, используя метод фантастического допущения. Для фантастики всегда была важна оригинальная идея, но именно такой ракурс. Например, гений Николы Теслы превосходил все самые смелые мечтания Жюля Верна, не зря он своего капитана Немо списывал именно с Тесла и Тесла был реальным прототипом этого героя. Фантастика сейчас занимается либо развлекухой, либо действительно пытается говорить на актуальные темы, используя свой инструментарий. Этим, например, отличался плодовитый Филипп Дик. Но мне как раз ближе фантастика Стругацких именно из-за ее этичности.

вот сказанул: в сталкере нет сюжета...а что есть тогда? графика у меня например на минималке стоит...че ж тогда я его прохожу то уже 3-й раз?)))

Что называть идеей... Если опять говорить о научном прогнозировании, то сегодня этим скорее занимается футурология. А вот что касается идеи, то тут тоже можно спорить, но не секрет, что многое сейчас происходит именно на стыке жанров, начиная с знаменитого "Заповедника гоблинов" Саймака. Для меня всегда важнее был конфликт и актуализация пускай и не оригинальной, но оригинально поставленной идеи. Опять же можно привести в пример "Град обреченный" Стругацких.

Да и я о том же. В литературе всегда важен был конфликт, психология, а чтобы этого добиться фантастика предлагает гораздо более разнообразный инструментарий, чем, например, реализм. Что касается Дика, то, мне кажется, его творчество изобилует идеями, но часто есть весьма предсказуемые вещи. Многие его вещи можно свести к фабуле: "вас использовали, используют и будут использовать"

Я не забыл про Кларка, да, он чистый научник, а как с Азимовым? Он не научник? А для Кларка концептуализм ближе намного.